Политическая география: обманчивые горы адмирала Крокера

Британской империи, только что кое-как разобравшейся с Наполеоном, отчаянно требовался новый подвиг, желательно морской, чтобы снова утереть нос всему миру. Идея Северо-Западного прохода — мифического пути из Атлантики в Тихий океан через ледяную шапку Америки — будоражила умы Адмиралтейства. Тот, кто его найдет, получит не просто славу, а контроль над новым, баснословно прибыльным торговым путем в Азию. В 1818 году, после окончания войн, Адмиралтейство решило: пора. Нужен был лидер экспедиции, и выбор пал на капитана Джона Росса. Росс был опытным морским офицером, ветераном, но, как оказалось, обладал двумя специфическими качествами: безграничным упрямством и зрением, которое работало в паре с воображением. На двух кораблях, «Изабелле» и «Александре», он отправился в Арктику. Его первым помощником шел Уильям Эдвард Парри, а на «Александре» капитаном был еще один офицер, лейтенант Лиддон. Миссия была ясна: плыть на северо-восток Америки и пробиваться к Берингову проливу. Экспедиция вошла в пролив Ланкастер в Канаде — широкий, чистый водный путь, который выглядел невероятно многообещающе. Вся команда была в восторге, офицеры, включая Парри, буквально умоляли капитана идти вперед, полагая, что это и есть вожделенный проход. Но тут Росс прильнул к подзорной трубе. И увидел. Он увидел то, чего не видел никто другой: впереди по курсу, перекрывая весь пролив, высилась «огромная горная цепь». Он немедленно развернул корабли и отправился домой. Все увещевания команды, что это, вероятно, мираж или оптическая иллюзия (обычное дело в Арктике), были проигнорированы. Вернувшись в Лондон, Росс доложил об успехе: прохода нет, там горы. И, чтобы два раза не вставать, он тут же польстил начальству, назвав этот призрачный хребет «Холмами Крокера». Джон Уилсон Крокер был не географом и даже не альпинистом. Он был Первым секретарем Адмиралтейства, то есть главным кабинетным чиновником, от которого зависела карьера Росса. Тонкий ход.

Цена ошибки: как Уильям Парри проплыл сквозь мираж

Пока Росс и Крокер похлопывали друг друга по плечу, в британском обществе назревал скандал. Другие офицеры экспедиции, вернувшись, не стали молчать. Особенно негодовал Уильям Эдвард Парри. Он был уверен, что Росс просто проявил излишнюю осторожность или выдумал горы, чтобы поскорее вернуться домой. Шум поднялся такой, что Адмиралтейство, хоть и приняло отчет Росса, тут же санкционировало новую экспедицию — и во главе ее поставило, разумеется, Парри. Это было прямое оскорбление для Росса. Год спустя, в 1819 году, Парри на своих кораблях «Гекла» и «Грайпер» вошел в тот самый пролив Ланкастер. Он доплыл до места, где Росс «видел» горы, и... спокойно проплыл дальше. Никаких гор, разумеется, не было. Это был классический арктический мираж, фата-моргана. Парри прошел на запад дальше, чем кто-либо до него, открыл кучу островов и по возвращении стал национальным героем, получив награду в 5000 фунтов от Парламента. Карьера Росса была уничтожена. Над ним смеялся весь Лондон. Те самые «Холмы Крокера» тут же переименовали в «Холмы-Душители» (Crocker’s Hills стали Choker’s Hills), намекая, что они чуть не «задушили» великое открытие. Росс оказался в опале. Он писал гневные памфлеты, пытался оправдаться, но Адмиралтейство ясно дало понять: для него кораблей больше нет. Репутация была серьезно подорвана. Любой другой на его месте окончательно бы пал духом или ушел в отставку, но Росс был одержим идеей реванша. Ему нужно было вернуться в Арктику и доказать, что он чего-то стоит. Раз уж начальство не дает денег, он найдет их на стороне.

Спонсорство на джине: частный капитал против арктической стихии

Десять лет Росс обивал пороги, ища финансирование. Адмиралтейство было непреклонно. И тогда, в 1829 году, он нашел своего инвестора. Им стал Феликс Бут, человек, сколотивший гигантское состояние на том, что англичане любили даже больше, чем морские победы, — на джине. Бут был владельцем винокурни Booth's Gin и, видимо, решил, что профинансировать арктическую экспедицию — это отличный пиар-ход (и патриотический жест, за который можно и рыцарство получить). Так была организована, возможно, единственная в истории крупная полярная экспедиция, запущенная на частные «алкогольные» деньги. Росс купил крошечный, старый и довольно хлипкий пароход «Виктория». Это было новшество: он решил использовать паровую машину во льдах. Нанял команду (включая своего племянника, Джеймса Кларка Росса, который уже успел зарекомендовать себя в экспедициях Парри) и с большими надеждами отплыл. Радость была недолгой. Всего через несколько недель пути Росс пришел в ярость от паровой машины. Этот механизм поглощал уголь, постоянно ломался, а мощности не давал. В приступе гнева капитан приказал выкинуть паровой котел за борт. Так «Виктория» снова стала обычным парусником. Видимо, старые привычки взяли верх, и Росс снова продемонстрировал свой талант выбирать неверный путь. Он направил судно в ледяной тупик, который тут же назвал «Залив Бутия». Спонсор заслуживал, чтобы его имя осталось на карте в этом ледяном тупике. Корабль вмерз в лед. Намертво.

Четыре года во льдах: протезы, флаги и странные сувениры

То, что началось как экспедиция реванша, превратилось в тяжелейшую четырехлетнюю зимовку. Команда Росса провела во льдах четыре года, с 1829 по 1833 год, что было абсолютным рекордом выживания на тот момент. Они были отрезаны от мира и давно считались погибшими. Жизнь превратилась в борьбу. К счастью, Феликс Бут снабдил экспедицию не только деньгами, но и своим продуктом, так что запасы джина, как говорят, помогали переносить «неописуемые трудности». Впрочем, выжили они не только благодаря джину, но и благодаря двум факторам. Во-первых, они наладили контакт с местными инуитами, которые научили их выживать в этих условиях. Во-вторых, ключевую роль играл племянник, Джеймс Кларк Росс. Пока дядя командовал застрявшим кораблем, Джеймс возглавлял санные походы и делал настоящие открытия. Именно он в 1831 году, во время одного из таких походов, первым в мире достиг Северного магнитного полюса. Это было величайшее научное достижение экспедиции, которое Джон Росс позже беззастенчиво припишет себе. Жизнь на «Виктории» тем временем превращалась в театр абсурда. Когда наступал день рождения короля, Росс, несмотря на мороз и отчаяние, приказывал поднять флаг. Когда, по одной из легенд, встреча с полярным медведем имела серьезные последствия для одного из членов экипажа (или, по другой версии, корабельного кота), Росс приказал плотнику изготовить замену. Плотник, как и положено, выстругал деревянный протез. В конце концов, «Викторию» пришлось бросить. Команда пешком и на шлюпках отправилась на юг, надеясь на чудо. И чудо случилось: они наткнулись на остатки припасов, брошенных экспедицией Парри (с его корабля «Фьюри») несколькими годами ранее. На этих запасах они продержались еще год, пока их, истощенных и обмороженных, не подобрал китобойный корабль. По иронии судьбы, корабль-спаситель назывался... «Изабелла». Тот самый, на котором Росс семнадцатью годами ранее «открыл» свои горы. Вернувшись домой, Росс привез не только отчет, но и весьма специфический сувенир — череп одного инуита, с которым он якобы «подружился». Голова требовалась для френологического анализа — популярной в то время теории об определении характера по форме черепа.

Королевская милость: как нарисовать себе новую репутацию

Англия встретила Росса как героя. Его не ругали за потерю корабля и проваленную миссию — его чествовали как человека, вырвавшегося из ледяного плена. Четыре года во льдах! Публика обожала такие истории. Росс немедленно получил рыцарское звание. Он снова был на коне. Казалось бы, можно успокоиться. Но старые привычки взяли верх. Снова взявшись за карты, сэр Джон Росс решил, что его авторитет выжившего героя позволяет ему немного подправить географию в угоду политике. Он хотел произвести впечатление на нового короля, Вильгельма IV, который ранее был известен как герцог Кларенс. Росс, используя свой статус лидера экспедиции (хотя реальную работу делал его племянник), нанес на карту группу островов, которые он на самом деле никогда не видел. Он назвал их «Острова Кларенс». Но и этого ему показалось мало. Чтобы сделать подарок монарху более весомым, он просто пририсовал к этой группе еще несколько вымышленных островов. Этот географический домысел, впрочем, уже мало кого волновал. Росс получил свою славу, Феликс Бут — рыцарство за спонсорство, а земля, названная в честь джина, так и осталась на карте. Вся карьера сэра Джона Росса, от начала и до конца, оказалась построена на вещах, которых не существовало: на горах-миражах, несуществующих островах и репутации, которую он заслужил в глазах публики ценой четырех лет страданий.

Понравилось - поставь лайк и напиши комментарий! Это поможет продвижению статьи!

Подписывайся на премиум и читай дополнительные статьи!

Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера